3. Старший лётчик из Сары-Шагана

   Нас, прибывших молодых лейтенантов в разведполк в Балхаше (как в прочем и везде) – постоянно на «контроле готовности» спрашивали по всем теоретическим вопросам и вводным. И вот через полгода, после очередного «контроля», сидя в «курилке» кто-то из нас пожаловался – «Да сколько мы уже будем стоять у доски?!» Ребята постарше сразу ответили: «Пока не придёт следующий выпуск».
   И вот тогда мы услышали «байку» про лётчика из Сары-Шагана, который приезжал к нам, в Балхаш, восстанавливаться после перерывов. Я тогда не знал, что встречусь с ним здесь же через три года. Ничего необычного в том рассказе не было, но…
   «Сары-Шаган» – был закрытый аэродром, а точнее весь город и все полигоны, которые располагались на сотни километров. Это был «хлеб» ПВО, и в те времена мы только догадывались, что «там» происходит. Знали только твёрдо данные аэродрома, так как он был самым близким «запасным».
И вот где-то в году 76-м приехал капитан, старший летчик, летающий на Як-28, и ещё на «чём-то». В разговорах потом звучало слово «испытатели».
   У него вышли сроки после отпуска и госпиталя, а у себя он по какой-то причине восстановиться не мог. (Уже потом мы узнали, что «Яков» у них было всего «звено», одна «спарка». На «Яке» летал командир звена и командир дивизии, в силу каких-то обстоятельств никого в тот момент не было, и он оказался у нас).
   Заместитель командира полка посмотрел бумаги, лётную книжку и отправил в класс готовиться к полётам. Всё, что положено, ему запланировали, в том числе и самостоятельные полёты. Всё бы было нормально, но на «контроле» заместитель возьми и спроси его по каким-то вопросам. Наш гость отвечал на них, но уж очень «разброс» и точность ответов насторожила. Пошли ещё вопросы, и всё повторилось снова. Тут озадаченный заместитель, понимая, что «задачу» по вводу в строй надо выполнять, после контроля сказал: «Вот что друг, «контрольные полёты» отлетаешь со мной, а самостоятельно летай у себя дома. Мы запишем тебе всё как положено, но самостоятельно только у себя».
   Потом уже лётчики узнали, что основной самолёт у него Су-9 или Су-15, а на Яке летает эпизодически, только для «поддержки штанов» и выполнения каких-то заданий, для чего, собственно, и держали в штате Як-28.
   Вот так и гулял этот рассказ «про лётчика из Сары-Шагана».
   А в 1981 году к нам «сели» соседи - эскадрилья МиГ-23, так называемых «бешеных» (не знаю, почему такое название, но догадывались все) - у них, в Сары-Шагане шёл ремонт полосы. В один из дней, когда у нас была «предварительная подготовка», а эскадрилья «гостей» летала и из-за производственных дымов им приостановили на время полёты, т.к. видимость стала меньше одного километра, мы сидели на лавочке вместе с ними. И тогда, разговаривая на разные темы, кому-то вспомнился «тот старший лётчик». К нашему удивлению, один из пилотов, выслушав рассказ, сказал: «Так это Я и есть…»
Тогда мы и узнали, что Яков уже нет, летает он на «23-их», а эпопея Як-28-х закончилась два года назад. Старые самолёты пошли на металлолом, а два борта он успел перегнать на ремонтный завод в город Пушкин.
   Вот тогда он и рассказал про свой перелёт по маршруту «Сары-Шаган – Пушкин» с маленькими остановками.
  Все самолёты в «утиль» сдать не получилось, и пришлось перегонять. Командир дивизии поставил задачу, так как он (старший лётчик) остался единственный, кто мог это сделать, пришлось лететь. Штурмана нет, дали молодого, который и толком на Яке не летал, но видимо допуска были, да и самое главное – опытом и мастерством не отличался. Самолёт подготовили, собрали все запчасти с других, и вперёд!
   Борт «боевой», и после того как пошли по маршруту, оказалось, что из всей навигации «работает» только АРК. Более-менее по маршруту пролетели, но первая же посадка внесла свои коррективы. Топлива оставалось очень мало, погода стала хуже минимума (садились они в Йошкар-Оле). Сделали заход - не попали в створ полосы.
  «Старший летчик» продолжает свой рассказ:
- Сижу я и думаю - на запасной уже не хватит, да и не работает ничего, штурман молчит, надо всё-таки заходить!
  Начал кричать на штурмана, почему он не ту кнопку АРК включил, так мы вообще не сядем! Ну, естественно в выражения не стеснялся, всё по-русски ему (штурману) на первом развороте и выдал.
   И тут, почти у траверза, раздается голос штурмана:
- Товарищ капитан, если ВЫ будете таким тоном со мной разговаривать, я ВАМ ВООБЩЕ НИЧЕГО ВКЛЮЧАТЬ НЕ БУДУ!
   Тут я обалдел, – понял что попал, и, причём конкретно. Топлива хватит на один заход. Что делать??? И начинаю ему говорить «елейным» голосом:
- Витенька, я больше не буду, только включи кнопочку номер «5» на пульте АРК и больше не переключай ничего, ладно?"
- Ну… хорошо… - Прозвучало по СПУ с явным неудовольствием.
«Сели» на честном слове. Спасибо группе руководства полётами и вовремя нажатой кнопке! «Рулю» по «РД», смотрю на топливомер - а там стрелка почти у «нуля». Спина мокрая, даже колени начали дрожать.
   А тут по СПУ раздается «мурлыканье» штурмана!!!
Когда сошли на бетон, я долго гонял его вокруг самолёта с маской в руках, а встречающие не могли понять, в чём дело. Все-таки я ему «ВБИЛ» в голову главное - что летим МЫ вместе и в одном самолёте!!!
   А до Пушкина потом долетели нормально, повезло с погодой, штурману «УРОК» пошёл в прок, вот только на самолёте так ничего и не работало!

  А.Жибров