От издателя-самозванца

В 1987 году в городе Алма-Ате (в Штабе ВВС САВО) мы чуть-чуть пересеклись по службе с Владимиром Осинцевым. В то время я служил в отделе БП, а полковник Осинцев ещё задолго до моего перевода в штаб - лётчиком-инспектором ВВС САВО, потом там же замом начальника ОБП. Мне тогда было 33, а Владимир уже подошёл к возрастному пределу для старшего офицера, и оформлял документы на увольнение. Тогда я от кого-то случайно узнал о том, что у него есть «заветная тетрадочка», вся исписанная стихами собственного сочинения. Выпросил я у него на вечерок тетрадочку, и не смог оторваться, пока не прочитал всё, что там написано, до конца. Не спал почти всю ночь, но успел-таки перепечатать на машинке небольшую выборку. Утром признался автору, что кое-что выбрал для потомков, так сказать - в назидание. Услышав от меня признание, он не возмутился, не воспротивился, сказал только, что лишь бы это на пользу пошло.

Чем мне запомнился рукописный сборник стихов Владимира Осинцева? – Открыв тетрадь, я сразу обратил внимание на красивый разборчивый почерк автора. Все без исключения стихи обладали безупречной рифмой, читались легко, непринуждённо, так как написаны они были со строгим соблюдением размера стихотворной формы, и при этом стиль изложения каждого стихотворения был выдержан в каком-то одном ироничном настрое, невольно заставляющим включаться воображение. В тексте я не нашёл ни одной грамматической ошибки, а все знаки пунктуации были правильно расставлены. Вот что достойно настоящего восхищения - безупречность во всём.

Сегодня когда в мировой сети собеседники в процессе общения всё чаще затрагивают тему сочинительства, я подумал, что, наверное, настал тот час, когда хорошие стихи должны увидеть те, кому они предназначались – это все мы, побывавшие в «стране чудес» под названьем «ВВС».

1. Списан с лётной работы.

А ты, зарывшийся в бумаги До самых коников ушей, Начальник графиков, нарядов, Директор схем, карандашей,
	Погрязший в тине донесений Наш эскадрильский адъютант! Конечно, ты ещё не гений И даже может не талант.
Коль есть талант – не развернёшься, Как дважды два он пропадёт: Кругом, куда не повернёшься, Тебя давно работа ждёт.
	Кульватенке представить трудно Что должен за день ты успеть: Составить донесенья нужно, И расписанья просмотреть,
Наряду выдать пистолеты, А выдал - надо записать, В журнале темы все отметить И дать начальству подписать.
	Да это что? – не перечислить Твоих дневных забот и дел, А если трезво поразмыслить – Тяжёл, Володя, твой удел.
Пока проверишь автоматы, Проинструктируешь наряд, Твои друзья, как ты когда-то, Уже сражаются в бильярд.
	Ты даже стук шаров не слышишь, Усердно протираешь стул, Сегодня пятый список пишешь, А два уж Ледовец вернул.
«Осинцев, перепишешь снова!» Судьбе покорный сел писать… Эх, бедный Вова, бедный Вова, Когда же будешь ты летать?
	Да я здоров, высок мой тонус. С какой бы радостью летал Куда угодно, даже конус И днём и ночью бы таскал.
Запел бы в зоне я от счастья, Что снова Миг в моих руках И с ним не надо расставаться – Летал бы с язвою в кишках.
	Эх, доктор, доктор – чтоб ты вздулся, И чёрт тебя в куски разнёс! Но Лёва только улыбнулся И громогласно произнёс:
«На койках всех госпиталей Хранится хворное терпенье И все, кто в лапах у врачей, От них не ждите избавленья!»
	И впрямь – какой-то дилетант Тебя пощупал накануне – И ты назавтра – адъютант И хорошо, если на ПУНе.
Но наша, всё же, победит! Да выйдет в свет приказ – спаситель И однорукий инвалид Поднимет в воздух истребитель!
	Медкнижки наши разорвут И старший врач полка Свобода Не будет щупать пульс у входа, А клизму доктору воткнут!

*Кульватенко, Ледовец и Свобода – это фамилии реальных людей.